-Ты просто удивительна! – сказали металлические прутики, которые покоились недалеко от жаровни.
Она удивленно уставилась на них и перестала петь.
Неужели эти крохотные черные колбаски из металла умеют говорить?
-Ты просто великолепна! Чарующе! – воскликнули прутики и от переполнявших их эмоций мелко задрожали на поверхности стола. – Мы никогда не слышали более чудесных звуков! — вопили они то хором, то по отдельности, плетя из своих заливисто звенящих голосов причудливую мелодию. Она напоминала перестук ложек с ножами, что покоились в кухонных шкафах и грозный шум заводских приборов, порождающих клубы дыма, отходы и полезные в быту вещи. Такие вещи, как те же самые ложки с ножами.
Звонкая мелодия вмещала в себе начало и окончание. То что творит то, что творимо — сам объект творения. Вмещала вселенную со всем разнообразием ее звучания.
Это так вдохновляло!
-Спой, спой еще! – умоляли прутики, а к ним присоединился деревянный брусок, который проснулся от шума и хотел как можно скорее погрузиться в забвенную дремоту под звуки очаровательной песни.
-Хорошо, — ответила она.
И песня полилась вновь.
-Мы любим тебя! – воскликнули в невыразимой эйфории железные прутья.
-Ты кажешься мне прекрасной! Я обожаю тебя! – не выдержал растроганный песней деревянный брусок.
И песня все лилась и лилась.
А потом появились ладони. Они были мягкие и сильные. От них веяло теплом и негой. Эти руки источали приязнь. Они ни чем не грозили и были так милы!
- Мы будем всегда заботиться о тебе! Ведь мы тебя любим, – мягко и трогательно шептали они.
Все были так добры, что даже солнце подмигивало земле своими яркими радиоактивными вспышками, напоминая смилостивившегося над приблудившимся котенком великана.
Прутья сорвались с места. Руки помогли им, соединив с бруском и сотворив новое существо.
-Мы любим тебя! – кричали, захлебываясь в экстазе все слушатели песни, — Иди к нам, ведь мы любим тебя!
И канарейка залетела в клетку. А руки бережно захлопнули дверцу.
-Ведь я люблю тебя! – повторил человек, умывая руки после успешно оконченной работы.
Теперь на столе покоилась изящная деревянная клетка, а внутри нее молчала канарейка.
Сен3
